Дискуссии о месте и роли эмоции в оценочной структуре слова

Гукалова Надежда Владимировна — Магистрант, Таганрогский институт им. А. П. Чехова (филиал) Ростовского государственного экономического университета (РИНХ), Таганрог, Россия

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

Проблема отношений эмоциональности и оценки в языке, способов их выражения, трактовка понятий «эмотивность» и «оценка» не теряет актуальности. Количество литературы по этому вопросу растет, но вопрос так и остается нерешенным. Также интересен и сложен в этом смысле вопрос собственно о месте и роли эмоции в оценочных структурах слова. Удивительно точно характеризует состояние дел по данной проблеме Н. Д. Арутюнова, которая вынуждена констатировать: «Библиографический список по этому вопросу необозрим» [1, с. 5–7].

Однако неоспорим один факт: категории эмотивности и оценочности находятся во взаимной связи, но насчет характера этой связи, как уже отмечалось, в научной литературе ведутся споры.

Сначала обратимся к двум основным вышеуказанным понятиям, так как разные филологии вкладывают в них разные смыслы и соотносят их также по-разному.

Согласно одной из точек зрения, существующих в лингвистике, категории эмоциональности и оценочности рассматриваются как нерасторжимые. Н. А. Лукьянова утверждает, что «оценочность, представленная как соотнесенность слова с оценкой, и эмоциональность, связываемая с эмоциями, чувствами, не составляют двух разных компонентов значения, они едины» [6, с. 12].

Подобного мнения придерживается и В. И. Шаховский, который говорит о том, что так как мышление протекает в форме понятий, а слова как носители понятий имеют в своей семантике эмотивные значения, выражение эмоции есть попытка охарактеризовать отражаемый объект и, главное, выразить свое эмоциональное отношение к нему. Таким образом, любая осмысленная эмоция – это отношение, то есть не что иное, как оценка. При этом эмоция может появиться только при оценивающем мотиве [7, с. 68].

Совершенно другого мнения придерживается Е. М. Вольф, которая рассматривает категорию эмоциональности как целое по отношению к оценочности [3, с. 276].

Иную позицию занимает также И. И. Квасюк, категорично заявляя, что два данных элемента являются различными [5, с. 29].

Тем не менее, мы должны признать тот факт, что два этих понятия являются все же нетождественными, как показывают современные исследования в области психолингвистики. Данный факт доказывается тем, что оценочность не в равной мере свойственна эмоциональной лексике.

Сегодня существует достаточно много различных подходов к работе с семантической структурой слова при описании эмоционального лексического фонда языка по причине несогласованности в подходе именно к природе эмоции в рамках семантической структуры слова.

Целый ряд ученых заявляют о потенциальной эмотивности любого слова в языке (Ш. Балли, В. А. Звегинцев, И. И. Квасюк, В. И. Шаховский и др.), причем последний делает вывод о том, что невозможно выявить число словарных эмотивов в каком-либо языке.

Также с понятием оценки сопряжена еще одна категория – «модальность». «Оценочные понятия являются общепризнанной категорией: модальная логика включает модальность в содержательную структуру понятия, а оценка – компонент модальности» [7, с. 58].

Оценочное отношение может быть и эмоциональным, так как в процессе сигнификации эмоции могут иметь значительное значение. Но так или иначе и в случае рациональной и эмоциональной оценки при окончательном оформлении понятия сознание человека выводит за скобки маркеры эмоций основного (логического) содержания понятий. Однако эти маркеры остаются в самом значении слова и манифестируются в определенных контекстах речевого общения и легко могут быть восприняты и определены сознанием носителей языка.

Л. Г. Бабенко развивает данную мысль и, частично соглашаясь с В. И. Шаховским, говорит, что все же можно выделить эмотивы в их словарном значении, то есть в языке, но не в речи, поскольку слова могут не в равной степени сочетаться и вбирать эмотивные смыслы в свою семантику. Следовательно, можно заявлять о некой эмоциональной шкале переходности [2, c. 11].

Долгое время ученым не удавалось создать четкую классификацию и градацию эмотивной лексики. В связи с этим появилась необходимость разграничить лексику по принципу градации ее интенсивности и начать изучение форм выражения эмоциональных смыслов, находящихся в семантической структуре слов.

Позднее появилась классификация в соответствии с выполняемыми ими функциями, разделявшая лексику на эмотивную (номинативная функция) и лексику эмоций (экспрессивная и прагматическая функции) [4].

Обозначенный подход сохраняется и на сегодняшний день, но отнюдь не является единственным. Он предполагает, что к лексике эмоций относятся слова, предметно-логическое значение которых включает понятия об эмоциях. Например, это такие слова, как гнев, радость, счастье, тоска и т. п. А состав эмоциональной лексики формируется из экспрессивно-эмоционально окрашенных слов, связанных с эмоциональным отношение говорящего к объектам их оценки, неким чувственным фоном, например хороший, плохой, добрый, злой.

Однако с точки зрения Л. Г. Бабенко, в таком случае ученый искусственным образом ограничивает объект исследования, такой подход вовсе не верен, он не показывает настоящего положения вещей и не выявляет лексических средств, отражающих эмоции [2, c. 12].

Нужно признать, что трактовка семантической структуры слова в любом случае затрагивает эмотивную составляющую – а вместе с тем и оценочную. При этом оценка референта обычно оказывается именно рациональной.

Указанной точке зрения на проблему можно противопоставить мнение В. И. Шаховского, основателя Волгоградской школы эмотивной лингвистики. Под эмотивностью в семной структуре слова он понимает «отраженность эмоций в слове, обусловливающую его семантическую способность выражать эмоции, по сравнению с его способностью называть, именовать описывать их». А под эмотивным компонентом семантики «подразумевается его структурное подразделение, которое специально предназначено для адекватного выражения эмоциональных отношений всеми говорящими на данном языке» [7, c. 69].

Словозначение с таким элементом в его семантической структуре обозначает как «эмотив» (эмотивное слово). Таким образом, эмотивами, по мнению последователей Волгоградской школы эмотивной лингвистики, могут является не только слова, называющие эмоции. Объясняют они такой подход тем, что любое понятие содержит оценочность, отражение явления или объекта в речи сопровождается проявлением эмоций как мотивационной составляющей при когнитивных процессах, то есть человек дает оценку референту и использует такой прием в коммуникации в первую очередь для того, чтобы слушатель узнал о его личном отношении, а не для экспрессии собственных чувств.

Л. Г. Бабенко же стоит на том, что рассмотрение семантической категоризации эмоций должно происходить только в отношении к лексике, называющей эмоции, выполняющей номинативные функции, так как в ней эмотивные смыслы эксплицитны и более устойчивы, именно эти слова являются знаками эмоций [2, c. 13].

Но вместе с тем, Л. Г. Бабенко придерживается и другого понимания эмотивности, нежели В. И. Шаховский, поэтому и понятие эмотивного значения тоже дается в иной трактовке. В ее понимании эмотивное значение – это сема, значение в семной структуре слова. Это могут быть междометия, где лексическое значение полностью равно эмотивному значению, они могут входить в логико-предметную часть значения (эмотивы-номананты), а могут быть и коннотативными (эксперессивы) [2, c. 16].

В понимании В. И. Шаховского это категория более широкая, эмотивное значение – это способ выражения эмоций говорящего, который охватывает междометия и эмоционально-окрашенную лексику, с ним также солидарны многие выдающиеся отечественные филологи: Азнаурова (1973), Арнольд (1981), Гальперин (1982).

Таким образом, на сегодняшний день в языкознании сосуществуют два подхода к пониманию места и роли эмоций в оценочных структурах лексики и в семантике слова в целом – это точки зрения В. И. Шаховского и Л. Г. Бабенко.

Их мнения расходятся в первую очередь из-за подхода к исследованию. Если Л. Г. Бабенко и ее последователи считают, что необходимо работать только со словарными значениями лексики, то есть они в большей степени ориентированы на изучение эмотивности в языке, то В. И. Шаховский и Волгоградская школа эмотивной лингвистики, многие другие крупные ученые смотрят на проблему значительно шире и объектом видят речь, а следовательно, изучают эмотивность на всех уровнях языка, в том числе анализируют и контекстные значения слов, если мы коснемся их взгляда на семантическую структуру слова.

Вместе с тем филологи, придерживающиеся второй точки зрения, также рассматривают шире оценочность исходя из того, что любое высказанное слово, фраза по сути своей модальны, а значит, в них уже присутствует оценка лишь по факту номинации. Однако роль эмоций в оценочных структурах в рамках обоих направлений оценивается достаточно высоко.

Библиографический список:

1.         Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: оценка, событие, факт. М.: Наука, 1988.

2.         Бабенко Л. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, 1989.

3.         Вольф Е. М. Варьирование в оценочных структурах // Семантическое и формальное варьирование. М., 1979.

4.         Галкина-Федорук Е. М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сборник статей по языкознанию. М.: Наука, 1958.

5.         Квасюк И. И. Структура и семантика отрицательно-эмотивной лексики: Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1983. 29 с.

6.         Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики. Новосибирск, 1986.

7.         Шаховский В. И. Лингвистическая теория эмоций. М.: Гнозис, 2008.