Некоторые трудности перевода неологизмов (на материале экономической лексики).

Автор: Валиуллина Фарида Мансуровна, кандидат филологических наук, доцент, филиал ИНЭКА,г. Чистополь.

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

Неологизм (нео + греч. logos слово) – новое слово, языковое новшество, грамматическая особенность, появляющаяся в языке [1; С. 166]. В эпоху массовой коммуникации существуют поистине беспрецедентные возможности для развития и распространения неологизмов. Ярким тому доказательством является язык прессы нашего времени. Язык американской прессы чуть ли не ежедневно обогащается неологизмами. Многие из них, правда, так и остаются "неологизмами-однодневками", тогда как другие "слова-экспромты" все же постепенно переходят в основной словарный фонд. Это, в частности, такие (теперь уже широко известные) слова и словосочетания, как:

sweat shop – предприятие, на котором существует потогонная система;

trouble shooter – уполномоченный по улаживанию конфликтов,

dark horse – темная лошадка, то есть кандидат, неожиданно выдвинутый на какой-то пост в разгар предвыборной кампании;

favorite son – кандидат, выдвигаемый в президенты делегацией своего штата (на предвыборном съезде партии);

boondoggling – слово, когда-то входившее в разряд сленга, теперь уже широко известно в политическом лексиконе в значении "заниматься пустыми делами";

термин hooverize буквально означает "жить по Гуверу", то есть "экономить на еде", "недоедать".

Выражение pork barrel когда-то входило в американский сленг. Однако сейчас это общепризнанный политический термин, который означает "бочка с салом", "кормушка", "казенный пирог", то есть специально проводимые правительством мероприятия с целью завоевания популярности среди широких масс.

Теперь уже вполне "благопристойный" политический термин lame duck когда-то был известен только как политический сленгизм. Сейчас термин lame duck употребляется в значении "политик-неудачник", "человек, которому не везет".

Интересно проследить появление неологизма sky marshal. Данное слово возникло в период расцвета практики угона самолетов похитителями-налетчиками (highjackers). Волна насильственного захвата и угона самолетов в США вызвала к жизни специальную науку по распознанию "профиля потенциального угонщика" (highjacker profile determination). Появилось соответственно и множество новых слов и понятий, связанных с этой областью.

Неологизмы lunatic fringe и little old lady in tennis shoes представляют собой эмоционально окрашенные грубовато-экспрессивные фразеологические единицы. Эти слова имеют то же значение, что и традиционный политический термин extremist – экстремист.

К этой же группе слов следует отнести такие "крылатые" неологизмы, как

nuts and cooks – махровые реакционеры;

diehards – твердолобые;

dinosaur wing – (букв.) "крыло динозавра", то есть группа людей с устарелыми взглядами;

hidebounds – лица с узким политическим кругозором;

moss-backs – ультраконсерваторы и

old fogies – старые консерваторы.

Касаясь истории политических неологизмов, интересно было бы проследить, например, развитие ряда политических терминов. Число таких терминов в американском политическом лексиконе весьма значительно: помимо уже давно утвердившихся слов-понятий типа political hireling – политический наймит; political drudge – работяга (о трудолюбивом работнике); stooge – политическая марионетка, возникают все новые и новые. Это уже упомянутые выше термины wardheeler, wheelhorse, а также (party) hack, hanger-on, hangdog politician, hatchetman. К сожалению, данная лексика еще не нашла отражения в современных двуязычных (переводных) словарях, и переводчик должен предлагать свои варианты перевода на основе своих самостоятельных умозаключений.

Wardheeler – это политический термин, с пренебрежительно-презрительной окраской. На русском языке его значение можно передать путем таких соответствий, как мелкий политикан, прихлебатель (при боссе); термин wheelhorse, также употребляющийся в устной речи, учитывая то определение, которое дается этому термину в толковых американских словарях, эквивалентен русским лексическим единицам: работяга, человек, который везет на себе весь воз. Следовательно, термины drudge, wheelhorse очень близки по значению. Party hack – политический наймит. Hanger-on перевести нетрудно, так как смысл довольно ясно передается уже самим, словом (ср. to hang-on – цепляться): приспешник, подхалим. Hang-dog politician следует перевести прихлебатель, карьерист. Слово hatchet-man появилось в американской политической лексике совсем недавно. Оно имеет явно разговорный оттенок и переводится как политический приспешник. Иногда необходимо дать более широкое толкование: "человек, следящий (по поручению босса) за соблюдением остальными членами партийной дисциплины и выполнением основных партийных решений".

С точки зрения психолингвистического анализа весьма интересный ряд политических синонимов составляют неологизмы 60-х годов. Это слова, обозначающие символическую силу или мнимую власть: straw man, paper tiger, stalking horse, satellite.

Общелитературный фразеологизм puppet government – марионеточное правительство известен всем. В то же время новейшие неологизмы в упомянутом синонимическом ряду могут озадачить даже очень опытного переводчика. В самом деле, как перевести такой политический неологизм, как straw man (или man of straw). Буквальное значение его – "соломенный человек". Ясно, что это метафора, и, следовательно, надо передать этот метафорический элемент на русском языке. По-видимому, удачным можно признать такие варианты, как "соломенное чучело", "ненадежный человек". Однако переосмысление неологизма пошло еще дальше. Straw man в современном политическом языке означает: "подставной (фиктивный) кандидат, выдвигаемый с целью отвлечь внимание избирателей от другого кандидата". Неологизм paper tiger, как известно, вошел в русский язык уже давно. Он переводится путем кальки – бумажный тигр, то есть употребляется в значении "неопасный противник".

Следует отметить, что существует много способов перевода неологизмов экономической тематики с английского языка на русский. Переводчик может калькировать "внутреннюю форму" неологизма с большой осторожностью и лишь в тех случаях, когда имеется полная уверенность в адекватности полученного перевода. Вместе с тем, анализ мотивированной "внутренней формы" является, как правило, непременным этапом в переводе таких неологизмов. Для достижения адекватности при переводе текста с одного языка (ИЯ) на другой (ПЯ) переводчик должен использовать эквивалентные соответствия в языке, на который делается перевод. Среди имеющихся языковых средств нужно найти эквиваленты, которые будут адекватными оригиналу.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Арнольд, И.В. Семантическая структура слова и методика ее исследования. – М.: Просвещение. 2006. – 192 с.

2. Пивовар, А.Г. Большой финансово-экономический словарь. – М.: Экзамен. 2000. – 1064 с.

3. Современный англо-русский политехнический словарь / Modern English-Russian Polytechnical Dictionary. – М.: Изд-во: Вече. 2007. – 445 с.

Политически корректные эвфемизмы

Кагилева Алиса Олеговна – преподаватель кафедры теории и практики перевода, Уральский гуманитарный институт, г. Екатеринбург, Россия

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

Политическая корректность (явление как культурно-поведенческое, так и языковое) предполагает необходимость освобождения языка от тех языковых единиц, которые задевают чувства, достоинство индивидуума, а точнее необходимость найти нейтральные и положительные эвфемизмы [9, с.224].

Явление зародилось в английском языке, активно развивается и представляет собой предмет изучения многих ученых. В русском языке представляемое явление появилось гораздо позднее, и развивается лишь в направлении эвфемизмов.

«В подавляющем большинстве корректность английского языка вызвана коммерческими мотивами. В центре идеологии Запада оказывается, таким образом, человек, рассматриваемый как потенциальный клиент, покупатель, пассажир, абонент. И этого клиента (покупателя и т. д.) надо привлечь, обласкать, не спугнуть, побудить сделать, купить, продать то, что нужно компании, магазину, организации» [9, с. 224].

Журналист Полли Тойнби определяет политическую корректность следующим образом: “The phrase ‘political correctness’ was born as a coded cover for all who still want to say Paki, spastic or queer, all those who still want to pick on anyone not like them, playground bullies who never grew up. The politically correct society is the civilized society, however much some may squirm at the more inelegant official circumlocutions designed to avoid offence. Inelegance is better than bile” (2009) [10, с.278-279]. («Выражение «Политическая корректность» появилось в качестве закодированного щита для тех, кто по-прежнему стремится использовать в речи слова «пакистанцы», «больной спастическим параличом», «гомосексуалист», для всех тех, кто стремится дразнить других, не похожих на них людей, для задир с игровой площадки, которые так и не выросли. Политически корректное общество – это цивилизованное общество, тем не менее, многие в обществе могут испытывать чувство неловкости из-за довольно грубых официальных иносказаний, разработанных с целью избежать оскорбления. Такого рода грубость лучше, чем желчь»).

Мы согласны с мыслью о том, что разработанные и внедренные в язык иносказания заставляют людей чувствовать себя некомфортно, используя их в речи, поскольку такие выражения, тем не менее, указывают на отличительные черты человека, на его особенности, выделяют его, пусть и ненамеренно.

Уилл Хаттон, журналист, говорит о том, что “it matters profoundly what we say. It is an advance that it is no longer possible to call blacks niggers and that sexist banter in the workplace is understood to be oppressive and abusive. It is right that the groups in society that used to be written off as mentally retarded are recognised as having special needs” (2001) [10, с.278-279]. («Все, что мы говорим, имеет очень глубокий смысл. Тот факт, что негров больше нельзя называть черными, а также то, что сексистские шуточки на рабочем месте считаются жестокими и наносящими оскорбление, является признаком развития. Правильно, что в обществе существуют группы людей, которые ранее считались умственно отсталыми, сейчас относятся к группе людей с особыми потребностями»).

Поскольку эвфемизмы являются наиболее продуктивным средством проявления политической корректности, следует уделить данным единицам особое внимание. Согласно И. Радченко, «политическая корректность и является обобщающим названием эвфемизации речи в определенных, особо щекотливых темах» [7].

Много работ посвящено изучению эвфемизмов, и в трактовке, предлагаемой каждым отдельным лингвистом, есть свои особенности, но в основном все определения сводятся к единому пониманию и единому представлению о значении и функциях эвфемизмов.

Во многих работах даются определения эвфемизмов, которые чаще всего отражают основной признак, то есть способность заменять табуированную лексику, вызывающую негативные эмоции: стыд, отвращение, страх и так далее.

Под эвфемизмами понимаются также окказиональные, встречающиеся лишь в определенном контексте, замены одних слов другими с целью искажения или маскировки подлинной сущности обозначаемого». Во многих определениях эвфемизмов на первый план выходит прагматический аспект.

В свою очередь И.Р. Гальперин определяет эвфемизмы как «слово или выражение, употребляемое для замены неприятного слова или выражения на более подходящее в общепринятом смысле» [1, с. 128]. Данное определение совершенно верно отражает сущность эвфемизма в целом, но не содержит точного научного определения. В.И. Заботкина дает следующее определение эвфемизмов – это «тропы, основанные на непрямом, вежливом, смягчающем слове или словосочетании, употребленном в прагматических целях (вежливость, деликатность, благопристойность)» [2, с.56]. Похожее определение эвфемизмов дается А.М. Кацевым: «эвфемизмы есть служащие цели смягчения косвенные наименования того, что в прямом обозначении неприемлемо с точки зрения принятых в обществе норм морали» [3, с.24]. А.В. Родченко считает эвфемизмом «любое средство, которое способствует имплицированию негативной оценки компонента содержания высказывания» [8, с. 9].

Таким образом можно сделать вывод, что эвфемизм (от греч. eo – «красиво» и phemo «говорю», т.е. «благоречие») – это относительно нейтральное по смыслу и эмоциональной «нагрузке» слово или описательное выражение, обычно используемое в текстах и публичных выступлениях для замены других, считающихся неприличными или неуместными, слов и выражений. Сущность эвфемизма состоит в том, что грубые и неудобные, неприличные слова и выражения заменяются более мягкими.

По мнению исследователя Н.М. Потаповой, «эвфемизм – это единица, обладающая некоторыми основными признаками: семантической неопределённостью, отрицательной оценочной, эстетической или стилистической окрашенностью денотата, требующей улучшения, способностью создавать положительные или нейтральные коннотации вследствие своего употребления, сохранение истинности высказываний» [6, с.12].

Также Н.М. Потапова выделяет ряд признаков, относящих языковую единицу к группе эвфемизмов, среди них:

§  Семантическая неопределенность;

§  Способность вызывать отрицательные эмоции у говорящего;

§  Создание нейтральной коннотации;

§  Сохранение истинности высказывания;

§  Косвенность наименования [6, с.14].

На наш взгляд, в определении эвфемизма должны отражаться не только его основные функции, но и способ образования эвфемизма, при помощи которого становится возможным выполнение этих функций, а также цели, которые преследует говорящими при употреблении эвфемизма.

Исходя из вышесказанного, мы предлагаем следующее определение эвфемизма, в котором учитываются все названные критерии: эвфемизм – это замена любого нежелательного в данной ситуации слова или выражения при помощи нейтрально или положительно коннотированного обозначения с целью избежать конфликта в общении и/или скрыть неприятные явления действительности.

Говоря о политкорректных эвфемизмах, следует отметить, что большинство из них представляют эвфемистические синонимы и эвфемистические перифразы, которые закреплены в словарях.

Целесообразно также отметить, что вся политкорректная лексика, носящая описательный характер, т.е. являющаяся перифразом, может быть отнесена к так называемым необразным фразеологизмам, или фразеологическим сочетаниям, в них составляющие элементы сохраняют свое значение, но сочетаются только с определенными словами, поэтому их нельзя произвольно менять [4, с.31-34]. Например, refuse collectors (автомобили для сбора мусора), first nation (индейцы), undocumented residents (незаконные иммигранты), aurally inconvenienced (имеющий проблемы со слухом), hair-disadvantaged (с лысиной).

Из предложения Two First Nation toddlers perish in burning house after volunteer fire department declines to respond (Двое малышей-индейцев погибли в горящем доме после того, как добровольная пожарная охрана отказалась выехать на вызов.) мы можем видеть то, каким образом функционирует эвфемизм, являющийся политкорректным. Следует отметить, что автор не дает никаких пояснений, следовательно, фразеологизм известен кругу читателей, для которого предназначено сообщение.

Классификация политически корректных эвфемизмов проработана в диссертационной работе В.В. Панова. Ученый предлагает подразделять такого рода эвфемизмы на две группы, которые, в свою очередь, делятся на несколько подгрупп.

К первой группе относятся эвфемизмы, которые отражают саму идею политической корректности. Они используются с целью исключить все возможные виды дискриминации. В.В. Панов выделяет следующие подгруппы [5, с.91-96]:

1.  Эвфемизмы, исключающие расовую и этническую дискриминацию:

Arab (эвфемистическое наименование евреев), Ethnic Cuisine (эвфемистическое наименование кухни того или иного народа, поскольку слово foreign ассоциируется у реципиентов с чем-то чужим, далеким, незнакомым, ethnic выступает своего рода синонимом для наименования черт разных культур).

2.  Эвфемизмы, созданные с целью повышения статуса женщины и исключения проявлений сексизма в языке:

Unpaid sex worker (девушка, жена), domestic engineer (домохозяйка).

3.  Эвфемизмы, созданные для исключения дискриминации по социальному статусу:

Behaviorally challenged (преступник).

4.  Эвфемизмы, исключающие возрастную дискриминацию:

Golden ager (пожилой человек).

5.  Эвфемизмы, направленные против дискриминации по состоянию здоровья:

Physically Challenged (имеющий проблемы с физическим здоровьем), Pathologically High-Spirited

6.  Эвфемизмы, направленные против дискриминации по внешнему виду:

Visually Challenging (с необычной внешностью), Vertically Challenged (с нестандартными пропорциями), lookism (тенденция оценки и отношения к человеку по тому, как он выглядит)

7.  Эвфемизмы, связанные с защитой окружающей среды, животного мира и т.п.

Companion animal (домашний питомец)

Вторая группа содержит эвфемизмы, которые определенным образом соотносятся с идеями политической корректности, они используются, чтобы смягчить негативные факторы, а также, чтобы манипулировать общественным мнением, в определенных случаях. В этой группе ученый выделяет [5, с. 91-96]:

1.  Эвфемизмы, отвлекающие от негативных экономических факторов:

Negative employee situation (отрицательная кадровая ситуация), layoff, downsize (временное увольнение работников), headcount adjustment (регулирование численности персонала), counsel out (сокращение), make redundant (сокращение штата), let go (освобождать от занимаемой должности), dismiss (освобождать от работы), terminate (завершать трудовые отношения), services are no longer required (мы больше не нуждаемся в Ваших услугах).

2.  Эвфемизмы, направленные на прикрытие антигуманной политики государства, особенно агрессивных военных действий:

Collateral damage (сопутствующий ущерб), Population Transfer (перемещение населения), Freedom fighters (борцы за свободу, террористы), Military Police Action (военные действия, проводимые полицией).

По мере причисления эвфемизмов к классу политкорректных эвфемизмов в соответствии с классификацией В.В. Панова, нами был сделан вывод о том, что, несмотря на стремление избежать дискриминации по тому или иному признаку, сохранение истинности высказывания (один из признаков эвфемизма), тем не менее, направлено на подчеркивание особого статуса того или иного человека.

Особый интерес представляют политкорректные эвфемизмы, существующие в рамках экономического дискурса, именно им будет посвящено дальнейшее исследование.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.  Гальперин, И.Р. Очерки по стилистике английского языка / И.Р. Гальперин. – М.: Изд-во лит. на ин. яз., 1958. – 459 с.

2.  Заботкина, В.И. Новая лексика современного английского языка [Текст] / В.И. Заботкина. – М.: Высшая школа, 1989. – 84 с.

3.  Кацев, А.М. Языковое табу и эвфемия – Ленинград, 1988. – C. 133-154.

4.  Лазаревич, Е.М. Политкорректные эвфемизмы в английском и немецком языках / Научная конференция студентов и аспирантов Белорусского государственного университета – Минск: БГУ, 2011. – С. 31-34.

5.  Панов, В.В. Политическая корректность как культурно-поведенческая и языковая категория //Дисс. канд. филол. наук. – Тюмень, 2004. – 217 с.

6.  Потапова Н.М. Эвфемизмы в языке и речи: на материале англоязычного делового дискурса //Дисс. канд. филол. наук. – М., 2008. – 165 с.

7.  Радченко И. Политкорректность: корректный язык // Обучение онлайн [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.study.ru/support/lib/note96.html

8.  Родченко, А.В. Средства эвфемии в современном испанском языке: Автореф. дис. канд. филол. наук / А.В. Родченко. – М., 2000. – 20 с.

9.  Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: (Учеб. пособие) – М.: Слово/ Slovo, 2000. – С. 224.

10.  O’Neill, Ben. A Critique of Politically Correct Language // The Independent Review, 2011. – p. 279-280.

Проблемы перевода англоязычного политического дискурса СМИ на русский язык

Тупикова Светлана Евгеньевна — Канд. филол. наук, доцент, доцент кафедры английского языка и методики его преподавания, Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского, Саратов, Россия

Коршунова Алина Георгиевна — Студент, Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского, Саратов, Россия

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

Несомненно, язык является важнейшим средством коммуникации и выражения мысли, «он служит инструментом познания, постоянного осмысления мира человеком и превращения опыта в знание» [1, с. 20]. Рассмотрим англоязычный политический дискурс (поскольку в нем наиболее ярко репрезентируются все функции языка) с точки зрения трудностей его перевода на русский язык. Сообщения СМИ о политических событиях всегда являются формами реконтервализации, и любая реконтекстуализация включает преобразования. Реконтекстуализация и трансформация особенно сложны, когда речь идет о переводе.

Согласно Oxford Dictionary, “political discourse (политический дискурс – C. Т.,А. К.) is a formal discussion of a topic in speech or writing”. Аристотель охарактеризовал людей как politikon zoon (политических животных), которые живут в полисе(с греч. polis – «государство»). Любое человеческое общество определяется взаимодействием и отношениями, включая отношения власти. Поэтому исследования политики часто объясняют политику в отношениях к власти. Так, Чилтон говорит о двух широких направлениях: “On the one hand, politics is viewed as a struggle for power, between those who seek to assert and maintain their power and those who seek to resist it. On the other hand, politics is viewed as cooperation, as the practices and institutions that a society has for resolving clashes of interest over money, influence, liberty, and the like” [7]. С одной стороны, политика рассматривается как борьба за власть между теми, кто стремится утвердить и сохранить свою власть, и теми, кто стремится противостоять ей. С другой стороны, политика рассматривается как сотрудничество, которое развивается в общество для разрешения конфликтов в отношении денег, влияния, свободы и т. п. [7].

В любом случае, будь то борьба или сотрудничество, политика не может существовать без языка. Взаимодействие человека в значительной степени связано с языком, а языковое взаимодействие определяется социально-культурными, историческими, политическими, идеологическими и институциональными условиями. В отношении политики мы можем сказать, что конкретные политические ситуации и процессы (дискурсивная практика, такая как парламентские дебаты, политические брифинги для прессы) определяют организацию дискурса, его тональность [2] и текстовую структуру различных типов дискурса (или жанров), в которых политический дискурс реализуется как сложная форма человеческой деятельности [6].

Г. А. Туманова предлагает различать разговоры о политике (например, обсуждение результатов выборов обычными людьми) и политический дискурс в средствах массовой информации и политическом сообществе (т. е. дискурс, имеющий место в политике) [3].

Дискурс можно разделить на жанры, которые играют важную роль в разработке политики, создаются политиками и адресованы им (например, манифест политической партии), и жанры, которые сообщают, объясняют и оправдывают политические решения, готовятся политиками и адресованы широкой общественности (например, речь в рамках предвыборной кампании, новогоднее послание главы государства).

СМИ информируют о событиях из разных сфер жизни. Большое количество текстов связано с политикой. Тексты этой тематики не просто сообщают о политических событиях, но и дают оценки и, таким образом, влияют на общественное мнение о политике.

Моника Беднарэк предлагает семь основных аналитических подходов к языку новостного дискурса: критический подход, прагматический подход, лингвистический подход, ориентированный на практику подход, диахронический подход, социально-лингвистический подход, когнитивный подход [9].

“ ‘It is our common wish... that we get more transparency in financial markets,’ Merkel said after a regular meeting with Sarkozy at a government guest house north of Berlin” [5]. В этом отрывке мы видим, что американская газета International Herald Tribune передает на английском языке то, что немецкий канцлер сказала, по всей вероятности, на немецком языке. Слова Меркель представлены как прямая речь. В данном контексте прямая речь имеет функцию подтверждения того, что сообщается. Данная цитата является примером изменений в дискурсивной практике: от заявлений на пресс-конференции до цитаты в новостном отчете. Речь идет о переводе и интерпретации, при этом в газетных текстах нет указания на то, что заявление Меркель было интерпретировано и/или переведено. В случае интервью с политиками, как правило, слова интерпретируется и записываются. Впоследствии записанный текст (т. е. голос переводчика) транскрибируется и проверяется и/или изменяется по стилистическим причинам. Также часто до публикации интервью у собеседника есть возможность проверить текст. Сложнее обстоит дело, если речь идет об устном переводе. В этом случае сами переводчики часто выполняют проверку.

Е. В. Будаев утверждает, что при передаче информации в новостях ее форма и смысл трансформируются в соответствии с правилами новостной хроники [1]. Перевод также играет очень важную роль в международной политике и дипломатии, а также в разработке национальной политики.

Если мы сравним разные языковые версии «одного» текста, мы можем заметить изменения, которые не могут быть объяснены исключительно на стилистическими причинами.

Рассмотрим первый параграф совместной статьи министра иностранных дел Франции Бернара Кушнера (Bernard Kouchner) и министра иностранных дел Великобритании Дэвида Милибэнда (David Miliband), которая была опубликован на английском языке в International Herald Tribune 14 октября 2007 года, впоследствии переведена на немецкий язык на веб-сайте посольства Великобритании в Германии и на французский языке на веб-сайте посольства Франции в Великобритании.

1. “The world has reacted with horror to the Burmese regime's brutal crackdown against its own people. Monks, nuns and ordinary citizens took to the streets peacefully in protest at the deterioration of the economic situation in the country. They were met with guns and batons”.

2. “We cannot know for sure the number of those who were killed, but it is likely to be many more than the regime is willing to admit. Meanwhile, the persecution continues: The security forces carry out new raids and new arrests every night” [6].

Можно также привести интервью, которое президент России Владимир Путин дал группе журналистов из стран «большой восьмерки» 1 июня 2007 года. Из каждой страны были приглашены журналисты разных изданий, интервью было проведено в резиденции Путина с синхронным переводом и продолжалось в течение нескольких часов.

Как и ожидалось, различные издания сообщали об этом интервью по-разному с точки зрения содержания, количества и направленности (более подробный анализ см.: [9]). Полную стенограмму на русском языке можно найти на сайте газеты «Коммерсант». Information Clearing House имеет, по утверждению редакции, полную стенограмму интервью на английском языке общей длиной 19 259 слов [10]. Все остальные газеты дали гораздо более короткие тексты: начиная от 1461 слова в Le Figaro и заканчивая 2 291 словом в Der Spiegel. Информация, выбранная для публикации, различается и определяется в основном национальными политическими интересами. Существуют также различия в организации информации.

В ходе интервью В. Путин говорил о роли демократии в России. В своем ответе он сравнил Россию с другими странами, ссылаясь на «Гуантанамо». Подробный анализ некоторых газет показывает поразительные различия.

Изменения в синтаксической и семантической структуре приводят к изменению направленности и оценки. Information Clearing Houseссылается на ситуацию в Северной Америке, подразумевая, что эти действия не соответствуют демократическому обществу. Английская версия очень близка к русской, опубликованной «Коммерсантом». Тот же прием используется в The Times,хотятекст отличается меньшим объемом, а в Globe and Mail был изменен порядок текста. В Information Clearing House и Times Online все примеры оцениваются как awful (или horrible), как в Le Figaro, так и в Globe and Mailпытки (torture) квалифицируются этим оценочным прилагательным.

Е. В. Паничева дает аналогичный пример изменения синтаксической структуры, которая привела к смене перспективы. В английском переводе (подготовлен китайским правительством) речи премьер-министра Китая в марте 2008 года о беспорядках в Тибете говорится: “an incident of beating, smashing up properties, looting and arson”; “a small number of violent rioters attacked or even killed innocent people with extreme cruelty”.В этом тексте, как и в оригинальном китайском тексте, беспорядки связываются с призывами к насилию со стороны тибетских активистов [2].

Однако в новостных текстах, опубликованных в британских газетах, ярлыки, такие как violence и riots,получили иную перспективу. Например, Financial Times (19 марта 2008 г.) пишет: “The protests started... as peaceful demonstrations <...> They turned into widespread violence on Friday following reports of a Chinese crackdown”. То есть речь идет о подавлении китайским правительством демонстраций, что переросло в насилие [11].

Эти примеры демонстрируют, что средства массовой информации играют важную роль в передаче информации о политических событиях из других стран, а также влияют на реакцию общественности. Важную роль также играет «справочная информация», и чем более обширна информация, тем более уместен перевод. Политический перевод предполагает учет и анализ особенностей страны и, конечно, высокий лексический уровень, поскольку лексика политической сферы наиболее подвержена семантическим изменениям.

Библиографический список

1.        Будаев Е. В. Метафорический образ будущего россии в политическом дискурсе.URL:https://cyberleninka.ru/article/n/metaforicheskiy-obraz-buduschego-rossii-v-politicheskom-diskurse.

2.        Паничева Е. В. Изменения синтаксических структур при переводеURL:http://philology.snauka.ru/2013/04/455.

3.        Туманова Г. А.Коммуникативная стратегия убеждения и особенности ее организации в политическом дискурсе.URL:http://irbis.gnpbu.ru/Aref_2016/Туманова.pdf.

4.        Тупикова С. Е. Модусная категория тональности и языковые способы ее реализации в публицистическом дискурсе // Известия Саратовского университета.Сер. «Филология. Журналистика». 2014. Т. 14. № 1. 2014. С. 20–25.

5.        Тупикова С. Е., Семухина Е. А. Репрезентация тревожной тональности в англо- и франкоязычном публицистическом дискурсе // Когнитивные исследования языка.2016. № 26. С. 712–715.

6.        Bednarek M., Caple H. The Discourse of News Values: How News Organisations Create Newsworthiness. Oxford – N. Y.: Oxford University Press, 2017.

7.        Chilton P. Analysing Political Discourse: Theory and Practice. Routledge, 2004. 124 p.

8.        Contemporary Applied Linguistics. Vol 2.Linguistics for the Real World / L. Wei, V. Cook (eds). 2009.

9.        Harris S. Paul Chilton: Analysing Political Discourse: Theory and Practice. Routledge, 2004.

10.    International Herald Tribune Magazine. URL: https://www.nytimes.com/section/politicsmodule=SiteIndex&region=Footer&pgtype=collection.

11.    Paul Chilton: Analysing Political Discourse: Theory and Practice. Routledge, 2004. Paul Bayley (ed.): Cross-Cultural Perspectives on Parliamentary Discourse. John Benjamins, 2004. URL: https://www.researchgate.net/publication/31062011_Paul_Chilton_Analysing_Political_Discourse_Theory_and_Practice_Routledge_2004_Paul_Bayley_ed_Cross-Cultural_Perspectives_on_Parliamentary_Discourse_John_Benjamins_2004.

12.    Russian President Putin’s Interview with G8 Newspaper Journalists. URL: http://www.informationclearinghouse.info/article17855.htm.

Французский язык Канады. Особенности перевода общественно-политических текстов

Кругляк Елена Евгеньевна – кандидат филологических наук, Национальный исследовательский Саратовский государственный университет им. Н.Г.Чернышевского, г. Саратов, Россия

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

Каждый переводчик хотя бы раз в своей профессиональной жизни сталкивался с таким явлением как «ложные друзья переводчика». Слова, схожие по произношению или написанию в разных языках, могут иметь совершенно разные значения. Многолетняя работа с текстами общественно-политической направленности канадского происхождения на французском языке показала, что общественно-политическая лексика французского языка Канады изобилует лексическими единицами подобного рода. Что, с одной стороны, затрудняет работу переводчика, а с другой, заставляет его анализировать то или иное изменение значения слова. На сегодняшний день проблема перевода французского языка Канады является малоизученной, но в то же время очень актуальной. Следует заметить, что французский язык Канады, пройдя свой собственный путь развития (от изоляции с французским языком Франции до сильнейшего влияния на него английского языка) имеет ряд характерных черт. Одной их них является наличие в канадском французском большого количества англицизмов. Особым видом заимствований из английского языка является семантическое заимствование. Рассмотрим особенности появления и употребления такого рода заимствований на примере общественно-политической лексики французского языка Канады.

Семантическое заимствование не является явным заимствованием, в отличие, например, от лексического заимствования, выявить его переводчику без специального знания особенностей канадского варианта французского языка довольно-таки сложно.

Административно-государственное управление, судопроизводство, юриспруденция, законодательная и дипломатическая деятельность в Канаде осуществляются на двух официальных языках – английском и французском. Среди общественно-политической терминологии английского и французского языков встречается довольно много слов с одинаковой орфографией, что объясняется тем, что оба языка обладают общим фондом, сформированным из слов латинского происхождения [1, c.103]. Однако, имея общее происхождение и одинаковое написание, эти слова прошли различные пути семантического развития и их значения стали иными. Английский язык в настоящее время возвращает французскому языку лексические единицы, заимствованные у него в Х–ХII веках, при этом данные лексические единицы переносят значения, появившиеся в английском языке, и которые теперь являются новыми для французского языка.

         Поэтому основной сложностью при переводе является наличие в канадском варианте французского языка у хорошо знакомых переводчику французских слов неизвестных английских значений.

Как показало исследование, семантические заимствования являются довольно продуктивным способом пополнения общественно-политической лексики. При этом может заимствоваться как специально-политическое, так и общеполитическое значение.

Например общеупотребительное существительное bonbon,имеющее в общефранцузском языке значение «конфета» заимствовало от английского candy специально-политическое значение «подарок, сделанный политическим деятелем с целью склонить в cвою сторону избирателей». Таким образом, существительное заимствовало новое значение и вошло в общественно-политическую лексику в канадском варианте французского языка.

Un bonbon pour un vote? Absolument pas, – s'est défendu le candidat de parti libéral du Québec(Journal des débats de l'Assemblée nationale, 31 mai 2005). – Предвыборный подарок за каждый голос? Абсолютно нет, – сказал в свою защиту кандидат от Либеральной партии Квебека.

Приведём другой пример:существительное maturité «1) прям., перен. зрелость 2) созревание», уже являясь термином, заимствовало политическое значение «1) срок действия 2) финансовый крах» (от англ. maturity), приобретя тем самым ещё одну сферу употребления:

Ce que nous faisons en somme, c'est d'amener à maturité le projet qu'a fait germer le gouvernement d'hier(Journal des débats de l'Assemblée nationale, 17 novembre 2004). – То, к чему мы стремимся, это – довести до окончания срока действия проект, благодаря которому было создано вчерашнее правительство.

И, наконец, собственно политические или социальные термины, заимствуют из английского языка дополнительное политическое или социальное значение, стремясь тем самым к многозначности: dénomination «наименование, обозначение» заимствовало от английского denomination значение «религия; вероисповедание; конфессия; культ; церковь».

Il faut modifier la structure de nos commissions scolaires, qui sont des commissions scolaires à dénomination religieuse. Nous allons continuer le travail pour en faire des commissions scolaires (Journal des débats de l'Assemblée nationale, 24 mars 1994). – Необходимо изменить структуру наших органов управления начального и среднего образования, которые являются скорее конфессиональными органами. Мы продолжим работу, чтобы сделать из них действительно органы школьного управления.

Общеполитическое значение могут заимствовать лексические единицы, не являющиеся терминами, например: глагол affecterимеет общефранцузское значение «1) притворяться; принимать вид 2) уст. стремиться к …, добиваться 3) уст. любить, чувствовать расположение к …, предпочитать 4) приобретать; принимать», а во французском языке Канады он употребляется в значении «1) воздействовать на …; влиять 2) вредить; наносить ущерб» (от англ. affect).

M. McFadden a notamment dit qu'il avait parlé à des plongeurs basés à Pensacola, en Floride, et à des ingénieurs près de Biloxi, dans l'État du Mississippi, et en est venu à la conclusion qu'ils ne seraient pas affectés par le nouvel ouragan (Presse Canadienne Halifax, 23 septembre 2005). – Господин Макфаден, в частности сказал, что он беседовал с водолазами, находящимися в Пенсаколе во Флориде и с инженерами из Билокси штата Миссисипи и, что он пришел к выводу о том, что новый ураган не причинил им никакого ущерба.

Общеполитическое значение могут заимствовать термины, не входящие в общественно-политическую лексику французского языка Канады. Существительное          modérateur«1) уст. повелитель 2) тех. модератор; регулятор3) физ. замедлитель (в ядерных реакторах) 4) муз. модератор заимствовало от английского moderator значения «1) председатель собрания 2) ведущий (во время дебатов на телеэкране, при организации чатов и т.п.)».

Il s'appelle Richard Thibault, et c'est lui qui devait être le modérateur de l'assemblée où on devait aller(Journal des débats de l'Assemblée nationale, 8 novembre 2000). – Его зовут Ришар Тибо и именно он должен быть председателем собрания, на которое мы должны пойти.

Анализ лексики показал также, что общеполитическое значение могут заимствовать лексические единицы, являющиеся политическими или социальными терминами. Так, существительное social«1) социальное; социальная проблематика2) арго друг, дружок» стало употребляться в значении «небольшой праздник; вечеринка» (от англ. social).

Ce social était particulier: les organisateurs ont invité tout le beau monde politique(Journal des débats de l'Assemblée nationale, 1er novembre 2005). – Эта вечеринка была особенной: её организаторы пригласили весь политический бомонд.

Кроме заимствования дополнительных значений для общественно-политической лексики французского языка Канады характерны и такие явление как расширение, сужение имеющихся значений лексической единицы, смены коннотации и др.

         Относительно заимствования дополнительного значения следует отметить, что заимствуется от одного до нескольких значений (в некоторых случаях до семи, например, глагол rencontrer «встречать» заимствовал из английского языка следующие значения: 1) выполнять обязательства 2) отвечать на аргументы, на обвинение 3) получать поддержку, апробацию 4) отвечать на пожелания, на требования 5) оправдывать прогнозы 6) знакомиться7) разъезжаться). При этом заимствованное значение может быть общеполитическим или специально-политическим.

В качестве примера можно привести расширение одного из значений глагола abolir. В общефранцузском языке глагол имеет значение «отменять, упразднять, уничтожать», а во французском языке Канады у него появилось более широкое значение «ликвидировать» (от англ. to abolish).

Явление сужения значения рассмотрим на примере прилагательного environnemental.Вобщефранцузском оно переводится как «относящийся к окружению, к окружающей среде, экологический», в канадском же варианте французского языка оно употребляется и в более узком значении «относящийся к борьбе с загрязнением» (от англ. environmental);

Иногда имеет место одновременное сужение и расширение имеющихся значений. Как, например, у глагола (se) qualifier,имеющегообщефранцузское значение 1) (de qch) называться, именоваться; титуловаться 2) спорт. получить право на дальнейшее участие в соревновании». Однако во французском языке Канады он имеет значения «1) быть принятым; успешно пройти испытание; 2) получать право на что-либо» (первое значение является более узким, а второе более широким по отношению ко второму общефранцузскому значению) (от англ. to qualify).

Интересным является и такой способ изменения значения слова как смена коннотации. Прилагательное agressif«агрессивный, наступательный; боевой, воинственный; вызывающий, задорный», имеющее во французском языке Франции отрицательную коннотацию, в его канадском варианте употребляется с положительной: «энергичный, актив­ный» (от англ. agressive) [2, c.108-109].

Для канадского варианта французского языка характерно и такое явление как переструктуризация или изменение порядка следования значений в семантической структуре слова. Иными словами главное, основное значение может поменяться местами с другими значениями семантической структуры, являющимися периферийными, неосновными. Это связано, прежде всего, с тем, что с течением времени то или иное значение может потерять свою актуальность и стать неосновным. Причиной переструктуризации значений является история развития языка и общества, смена картины мира. Однако переструктуризация значений может произойти не только в ходе исторического изменения представлений о мире, но и под влиянием аналогичного слова английского языка, например, существительное anniversaire во французском языке Франции имеет следующую семантическую структуру «1) годовщина 2) день рождения», но во французском языке Канады основным, главным значением этого слова является значение «день рождения». На смену порядка следования значений повлияло английское слово anniversary, имеющее данное значение в качестве основного.

Следует также отметить, что при сопоставлении лексической семантики в двух территориальных вариантах одного языка невозможно говорить о сокращении количества значений. Дело в том, что франкоканадцы пользуются как значениями французского языка Франции, так и собственно канадскими значениями. Это было подтверждено в ходе анализа текстового материала, в газетных статьях мы находили значение, характерное для французского языка Франции, и значение, заимствованное из английского языка французским языком Канады.

Характерной чертой французской терминологии (как общефранцузской, так и канадской) остаётся её многозначность. Французская терминология не изобретает новых терминов, а скорее приспосабливает уже имеющиеся лексемы под термины, переосмысливая их. Например, существительное ordre в нашей терминологической классификации входит в 4 группы: оно может употребляться как юридический, экономический, военный и административный термин; термин nomination также входит в 4 терминологические группы: это юридический, экономический, административный и относящийся к сфере выборов термин; émettre входит в 3 терминологические группы: это религиозный, финансовый и относящийся к сфере образования термин; более того, многие термины общественно-политической лексики, являются общеупотребительными словами.

Изучение общественно-политической лексики канадского варианта французского языка показало, что она представляет собой в основном обратные заимствования. В период правления норманнов в Англии английский язык заимствовал из французского языка политическую терминологию. Политические термины прошли в английском языке свой путь развития, их семантика изменилась. На территории Канады происходит возвращение данных лексических единиц во французский язык. Но процесс возвращения в канадском варианте французского языка осуществляется прежде всего путем семантического, а не лексического заимствования.

Таким образом, для полноценного перевода требуется не только дополнительная работа с толковыми словарями французского языка Канады, но также знание особенностей употребления аналогичной английской лексики.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Кругляк, Е.Е. К проблеме семантических изменений в лексике французского языка//Научные чтения, посвященные памяти профессора В.Г. Гака, г.Волгоград, 27 января 2005 г.: Сборник статей. – Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2005. – ISBN 5-98461-110-4. С.100-104.

2. Кругляк, Е.Е. Семантические кальки в общественно-политической лексике французского языка Квебека//Контакты языков и культур на американском континенте: Материалы науч.-практ. семинара. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2006.– ISBN 5-292-03528-9. С.108-109.