Образ змея и голубя в разных переводах Библии
Надежкин Алексей Михайлович - кандидат филологических наук, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, г. Нижний Новгород, Россия
Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».
Одна из самых сложных задач для переводчика — это перевод художественного текста, так как при его выполнении специалист сталкивается с нетривиальной задачей перевода идиом, фразеологизмов, метафор, то есть выражений, употребленных в переносном значении.
Наряду с новейшими исследованиями практики переводов современных текстов это требует рецепции современными переводчиками и филологами опыта перевода древних текстов, так как они представляют собой образцы переводческого мастерства.
Цель данной статьи — проанализировать особенности перевода образов змеи и голубя в библейской логии: «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак, будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф 10:16)в Священном Писании, переведенном на разные языки.
В предложении «Вот, Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змии, и просты, как голуби» (Мф 10:16)мы видим синтаксический параллелизм, который является средством организации метафорического сравнения.
В данном примере есть два сравнения, которые связаны синтаксическим параллелизмом. Этот прием помогает показать одновременность действия, так как заповедь Христа состояла в том, чтобы ученики одновременно сочетали в себе казалось бы противоположные качества: мудрость и простоту.
К аллегориям «змея» и «голубя» с давнего времени было приковано внимание толкователей. Относительно образа голубя можно сказать, что этот образ является аллегорией чистоты, незлопамятности и символом Святого Духа. А.П. Лопухин обращает внимание на этимологию слова «ακέραιος» (просты), которое, по его мнению, употребляется в значении «чисты», что соотносится с образом голубя: «Слово «ακέραιος» (просты) производят от ά и κεράννυμι. Таким образом, «ακέραιος» значит «несмешанный», «чистый». По значению в переносном смысле слово сходно с лат. sincerus, или с греч. «чистый сердцем» (5:8) и простой (απλούς - 6:22). В этом смысле оно, несомненно, употреблено и в посланиях к Рим. 16:19 и Флп. 2:15»[1, 201‑202].
А.П. Лопухин указывает на то, что в церковнославянском переводе Библии мы видим «цели, яко голубие» в значении «чисты».
«Мудрость змея» многие комментаторы (Максим Исповедник, Антоний Великий, Иероним Стридонский) толкуют вслед за Иоанном Златоустом как способность жертвовать телом и подставлять его под удары, свившись в клубок, но беречь голову: «Как змей ничего не бережет и, когда самое тело его рассекают на части, не сильно защищается, чтобы только соблюсти голову, так и ты, говорит Христос, все отдай: и имение, и тело, и самую душу — кроме веры. Вера есть глава и корень, если ты сохранишь ее, то хотя бы и все потерял, опять все приобретешь с большей славой. Вот почему Господь и повелел быть им не простыми только и незлобивыми, и не мудрыми только, но совокупил то и другое, чтобы из того и другого составилась добродетель: Он требовал змеиной мудрости для предостережения от опаснейших поражений, а голубиного незлобия — для предотвращения мстительности за обиды и отплаты за наветы, потому что нет никакой пользы и в мудрости, когда она не соединена с незлобием»[1, 201‑202].
А.П. Лопухин говорит, что «мудрость змеи вошла в пословицу еще со времен грехопадения», но в данном контексте, скорее всего, имеется в виду осторожность и благоразумие относительно собственной безопасности, отчего Христос сравнил апостолов не с лисицами, которые пользуются хитростью для обмана[1] (в речи Христа этот образ носит ярко негативную окраску: «Скажите этой лисице (Ироду)се, изгоняю бесов и совершаю исцеления сегодня и завтра, и в третий день кончу; а впрочем, Мне должно ходить сегодня, завтра и в последующий день, потому что не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима»), а со змеями, которые используют хитрость для самозащиты[1, 201‑202].
В своем толковании А.П. Лопухин несколько противостоит сложившейся традиции толкования этого места в Евангелии, так как видит в этом сравнении не призыв пожертвовать и телом ради веры, а наставление быть осторожными.
О мудрости змея, которая «вошла в поговорку» нужно сказать особо: лингвистические данные говорят о том, что в Быт. 3:1и Мф. 10: 16 употреблено одно и то же прилагательное φρόνησις, и переведено как «мудрый». А.П. Лопухин противопоставляет нравственную мудрость «σοφός» и «φρόνησις», которая, по его мнению, означает осторожность. Нужно сказать, что «σοφός» не имеет отрицательных коннотаций[2, 192].
Оба случая употребления φρόνησις связаны с указанием на характеристику змей. Ньюман в своем словаре указывает словообразовательное гнездо слова «φρόνησις», в котором однокоренные слова связаны с разумом и сознательной деятельностью:
φρονέω 1) думать, полагать, судить, иметь свое мнение; φρονέω τά с род. п. быть на чьей-либо стороне, разделять чьи-л. мысли; φρονέω τό αυτό быть в согласии; τά υψηλά φρονέω заноситься, превозноситься; 2) помышлять, устремляться мыслью; 3) ощущать, чувствовать; 4) заботиться, беспокоиться, печься; τό φρονεΐν забота, попечение (Флп4.10); 5) ценить, чтить (Рим 14.6);
φρόνημα, τος ср. р. 1) образ мыслей; 2) цель, устремления, интересы;
φρόνησις, εως ж. р. 1) образ мыслей, умонастроение; 2) понимание, постижение; мудрость.
Также имеются примеры с чередованием: «φρήν, φρενός — ум; понимание; мысли».
Значение «обман» в данном словарном гнезде не реализовано за исключением слов: «φρεναπατάω» - обманывать, дурачить и φρεναπάτης, ου м. р. «обманщик». Но в данном случае значение «обманывать» связано со вторым корнем: απατάω, что значит «обманывать; вводить в обман (заблуждение)». Таким образом, сложное слово φρεναπατάω буквально значит «затуманить разум, заморочить»[2, 223].
В Вульгате мы встречаем такие строки в Евангелии от Матфея: «ecce ego mitto vos sicut oves in medio luporum estote ergo prudentes sicut serpentes et simplices sicut columbae» и в Книге Бытия: «sed et serpens erat callidior cunctis animantibus terrae quae fecerat Dominus Deus qui dixit ad mulierem cur praecepit vobis Deus ut non comederetis de omni lingo paradisi».[3]
В латинской версии неоднозначности нет. По отношению к змею-искусителю употреблено слово «callidior». Когда в латинском языке употребляется callide, мы должны понять, что, прежде всего, речь идет о хитрости, что показано семантическим и словообразовательным окружением слова: callide[callidus] 1) умно, остроумно, умело, искусно, ловко, хитро.[4, 147]
В этом слове хотя и есть значение «ум», но гораздо больше смыслов связывают этот корень с губительной хитростью. Об апостолах же сказано prudens. Еще А.П. Лопухин приравнивал φρόνησις и prudens. В обоих этих словах есть неоднозначность в смыслах, предполагающих и хитрость, и ум, и осторожность: prudens, entis adj.[из provldens] 1) сознательный; 2) сведущий, знающий, опытный: homo prudentissimus — тонкий знаток; З) умный, разумный, благоразумный, рассудительный; 4) хитрый, ловкий, искусный.[4, 830]
В русском переводе неоднозначность устранена: «Змей был хитрее всех зверей полевых …», но еще в церковнославянском языке она существовала, и многие святые отцы обращали внимание на этот библейский стих: «змий же бе мудрейший всех зверей сущихъ на земли, их же сотвори Господь Бог».
Чисто лингвистическими средствами вряд ли можно решить вопрос о значении слова φρόνησις. Обратимся к мнению толкователей Библии, к их пониманию «мудрости змея» в Быт. 3:1.
Ефрем Сирин прямо отрицает наличие хитрости у змея, искушавшего Еву: «Змей был хитрее бессловесных животных, которыми управлял человек, но, если и превосходил в хитрости ту степень, на какой поставлены звери, то из этого не следует, что возвышался он до степени человека. Змей был хитрее бессловесных скотов и лукавее неразумных животных, но поскольку у змея не было разума, то явно, что у него не было и мудрости человеческой. Адам превосходил змея и по самому образу сотворения, и по душе, и по уму, и по славе, какою был облечен, и по месту жительства своего, а из этого видно, что он был безмерно выше змея и по хитрости».[5, 92‑96]
Севериан Габальский в своем трактате «О творении мира» говорит о том, что «некто исказил природу змея и превратил его во врага», а также приводит мнение, что дьявол принял образ змея и искушал людей. Севериан Габальский отмечает, что «многие задаются вопросом, каким образом змей произносил членораздельные звуки: не человеческим ли голосом? Или змеиным шипением, которое поняла Ева? Адам перед грехопадением постиг мудрость, знание и дар пророчества. Таким образом, если Адам это все имел, то дьявол постиг и разум змея, и предчувствие Адама о том, что змей разумен. Относительно змея говорят, что Адам догадывался, что змей, обладавший рассудком, доведет свое дело до конца и сумеет воспроизвести человеческий голос». Иоанн Дамаскин в «Изложении веры» считает, что «змей был привязан к человеку и чаще других животных приближался к нему и своими приятными движениями как бы беседовал с ним. Поэтому-то родоначальник зла — дьявол и внушил через него нашим прародителям злейший совет».
Амвросий Медиоланский пишет: «Причиной зависти стала красота человека, поселенного в раю. Поскольку сам дьявол, получив благодать, не сумел ее удержать, он преисполнился зависти к человеку за то, что тот, будучи сотворен из праха, поселился в раю и был избран. Ибо видел дьявол, что сам он, обладающий высшей природой, пал в профанное и лишенное святости состояние, тогда как человек, существо низшей природы, уповает на вечное»[5, 92‑96].
Можно подумать, что и в Быт. 3:1, и Мф 10:15 все-таки речь идет об одной и той же мудрости, только мудрость змея не сопровождается больше никакой добродетелью, а Христос учит своих апостолов: «будьте чисты, как голуби».
Итак, наиболее распространенным толкованием образа голубя является восприятие его как символа чистоты. Исходя из этого, нужно понимать заповедь Христа как «будьте чисты, как голуби», что соотносится с переводом «ακέραιος». Образ «мудрой змеи» является классическим для христианского богословия, но толкование его оказалось в центре философской и лингвистической дискуссии. Причиной ее стала неоднозначность перевода слова «φρόνησις», которое можно перевести и как «хитрый», и как «мудрый», и как «осторожный». Богословы, когда говорят о «мудрости» змея-искусителя склонны толковать «φρόνησις» как «хитрый», так как «мудрость» змея не сопровождалась добродетелью, что находит отражение в русском и латинском переводе. Мудрость змея в Евангелии от Матфея толкуют как «осторожность», что сложно подтверждается лингвистически, но аргументировано выводится из контекста, не содержащего негативных коннотаций.
Список литературы
1. Лопухин А.П. Толковая Библия или комментарий на все книги Священного Писания А.П. Лопухина. - С-Пб., 1911. Т. 8 Евангелие от Матфея.—478 с.
2. Ньюман Б. Греческо-русский словарь Нового Завета. - М.: РБО, 2008.—240 с.
3. Sacra Vulgata. -[Электронный ресурс]: http://davinci.marc.gatech.edu/catholic/scriptures/raw-text.zip (дата обращения: 1.12.2015)
4. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. - М., 1976.—1096 с.
5. Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I‒VIII веков. Ветхий Завет. Книга Бытия 1‒11. - Тверь: Герменевтика, 2004.—304 с.
