Проблемы перевода профессиональных терминов: причины сложностей и способы их преодоления

Автор: Нечаева Елена Александровна, ассистент кафедры иностранных языков и лингвистики, Ивановский государственный химико-технологический университет, г. Иваново, Россия

Статья подготовлена для публикации в сборнике «Актуальные вопросы переводоведения и практики перевода».

Сегодня первостепенное значения имеют исследования, направленные на преодоление языковых барьеров в профессиональных сферах деятельности. Терминологи и лингвисты осуществляют целенаправленную деятельность для достижения эквивалентности перевода терминологической лексики, установления правильных межъязыковых соответствий терминологических понятий и однозначного понимания терминологии специалистами на национальном и международном уровнях. Для правильного решения поставленной задачи необходимо изучать терминологию с точки зрения ее существования и функционирования в контактирующих языках, необходимо выяснить, насколько в двух или нескольких сопоставляемых странах развита PR-деятельность и насколько PR-терминосистема идентична или имеет схожую систему понятий. Главную роль в процессе достижения межъязыковых соответствий играет сопоставительный подход, цель которого – выявление элементов идентичности и дифференциации на фонетическом, морфологическом, семантическом, функциональном уровнях языка, изучение языковых соответствий, особенностей конкретной терминологии, выявление общих и индивидуальных сходств и различий языковых систем, которые основаны на сравнении терминологии родного и иностранных языков в разных формах их культурных контактов, в разных планах и ярусах языка.

Переводу и межъязыковому сопоставлению терминов, которые традиционно рассматриваются как единицы перевода, в научной литературе совершенно справедливо уделяется огромное внимание. Основные свойства и особая функция терминов определяют требования, предъявляемые к их переводу. Специфика перевода терминов заключается в том, что важнейшим условием достижения эквивалентности является сохранение в переводе содержательной точности переводимых единиц, обеспечение абсолютной идентичности понятий, выражаемых терминами двух языков.

Мы решили рассмотреть данную проблему на примере PR-терминологии. PR в силу своего всеобъемлющего характера - это не только узкопрофессиональная человеческая деятельность, но и часть экономической, политической, а иногда и культурной жизни страны. PR становится все более значимой сферой деятельности коммерческих компаний, государственных структур, общественных организаций, неотъемлемой частью эффективного управления любой организационной формой деятельности. Итак, не вызывает сомнения тот факт, что в настоящее время PR-деятельность как социокоммуникативный феномен и, соот­ветственно, ее терминология занимают одно из ве­дущих мест практически во всех сферах человеческой жизни. Именно обеспечение тождественности означаемых PR-терминами понятий представляет собой важнейшую задачу перевода специального PR-текста. Основные проблемы, которые испытывает переводчик при подборе PR-термина в русском языке, эквивалентного терминологической единице английского языка, возникают вследствие отсутствия в русском языке устойчивых терминологических единиц с тем же «кодом»: во-первых, при переводе PR-терминов английского языка, не имеющих эквивалентных единиц в русском языке, зафиксированных в лексикографических источниках, и, во-вторых, при отсутствии абсолютного соответствия между значениями единиц двух языков.

Все эти проблемы связаны с лакунарностью PR-терминологии. Лакуны являются базовыми элементами, определяющими специфику лингвокультурной общности. Воспринимая иностранный текст, читатель (слушатель) использует набор правил и знаний, присущих только его языку и культуре. Предложенные ему правила иного языка (лексические единицы, обладающие лингвокультурологической коннотацией), реализованные в некотором тексте, относятся к другому языку, а следовательно, и к совершенной иной культуре и опознаются как непонятые. Все единицы, интерпретируемые читателем иностранного текста как странные, являются специфическими сигналами присутствия в тексте языковых явлений, соотнесенных с понятийной структурой и этнолингвистическим типом, идентичным соответствующим характеристикам иноязычного лица. Те понятия или явления, которые в одних языках и культурах обозначаются как общепринятые лексические единицы, выражающие национальный компонент, а в других не сигнализируются, то есть не находят общественно закрепленного выражения, называются лексико-семантическими лакунами.

Как правило, в лингвистике под лексико-семантическими лакунами понимается отсутствие в каком-либо языке лексемы на определенном месте в структуре лексической парадигмы при наличии этой лексемы в другом языке. Под безэквивалентной единицей понимают единицу, имеющуюся в одном язы­ке и отсутствующую в другом. Безэквивалентные единицы и лакуны всегда выявляются «в па­рах»: если в одном языке есть лакуна, то в сопоставляемом языке – безэквивалентная единица, и наоборот. Имеющиеся в английском языке слова social sphere, politic image, politic performance, image legend, public opinion, publicity, segment, mass-media, pseudo event, orient communication form, spoke persons, special events, identification, crisis planning, crisis controlling, crisis action, crisis reaction, public relations company, preventive и др. – лакуны для русского языка, а для англоговорящего населения – безэквивалентные единицы на фоне русского языка.

Основным методом выявления межъязыковых лакун является сопоставление семантически близких лексических единиц разных языковых систем и подсистем для определения, существует ли эквивалентный перевод этих единиц на другой язык или нет [4, с. 41 – 42]. При отсутствии в каком-либо языке переводного эквивалента тому или иному слову другого языка в первом языке фиксируется лакуна. Здесь же встает вопрос о том, как описать только что выявленную лакуну.

Вслед за З.Д. Поповой мы считаем, что лакуну в исследуемой лексической области связей с общественностью можно описывать следующим образом: 1-ый шаг – устанавливается лакуна в русском языке на фоне английского; 2-ой шаг – определяется значение (семный состав) языковой единицы фо­нового английского языка (то есть той единицы, на фоне которой выявлена лаку­на в исследуемом языке); 3-ий шаг – данное значение в семной формулировке (как семная дефини­ция значения) используется для описания содержания лакуны в ис­следуемом языке [4, с. 44]; 4-ый шаг – лакунарная единица передается одним из способов в лексическую систему языка-реципиента.

Например, в английском PR-лексиконе мы выявили безэквивалентную еди­ницу lobbyist, для которой нет перевода в русском языке. Далее мы определяем значение этой единицы по англо-русскому словарю: lobbyist – завсегдатай кулуаров, оказывающий давление на членов конгресса, добывающий информацию в кулуарах парламента, персона, обрабатывающая членов парламента [3, с. 417]. Данное определение мы использу­ем для описания содержания лакуны в русской лексической системе и обязательно приводим фо­новую единицу языка сопоставления, послужившую основой обна­ружения лакуны lobbyist.

Нами было установлено, что соотношение лакун, безэквивалент­ных единиц и национальных концептов далеко не такое простое и однозначное, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что отсутствие в том или ином языке определенного слова (лакуна) не всегда свидетельствует об отсутствии в концептосфере этого на­рода соответствующего концепта. Напомним, что слова используют­ся для номинации концептов, необходимых для обмена информаци­ей, то есть слова служат для обозначения только коммуникативно-релевант­ных, коммуникативно «активных» концептов, имеющих ценность для национальной концептосферы.

В русском языке, как показало наше исследование, нет слова для обозначения термина переключение телевизора на другую программу во время рекламы, но соответству­ющий концепт в русской концептосфере есть (ср. англ. zapping). Однако мы не можем говорить о наличии в русской на­циональной концептосфере таких концептов, как бэкграундер – текущая информация, не содержащая сенсацию, которую следует отправлять регулярно для поддержания непрерывного потока новостей, исходящих из организации (ср. англ. backgrounder). Мы видим, что сознание русского народа данный предмет или явление «не замечает»; причины этого тре­буют особого исследования в рамках когнитивных наук.

Лакуна как лингвокультурологическое явление, к примеру, может обнаружиться в научном языке, но в групповом или индивидуальном сознании она может быть за­полнена. В таком случае концепт носит групповой характер, он но­минирован внутри этой группы людей, но языковая единица неизве­стна широкому кругу носителей языка, например, слова пиарить, пиаровый, пиарщики, пиарологи, пиароведы, пиаровцы, пиарология, пиароведение и т.д. Отметим, что в процессе размышления над межъязыко­выми лакунами соответствующий концепт возникает в сознании ис­следователя, но его нельзя считать общенациональным.

При анализе межъязыковых лакун выявляется довольно тонкая грань между лакуной (отсутствием единицы) и наличием неполного лексического соответствия иноязычному слову. В последнем случае возможен тот или иной приблизительный перевод, не в полном объе­ме передающий смысловое содержание иноязычной единицы, но в то же время передающий определенную часть ее основного смыслового содержания. Наличие подобных единиц – проявление национальной специфики семантики языков, и такие единицы должны быть отграничены от лакун, хотя это не всегда легко сделать. Примерами могут служить русское словосочетание связи с общественностью и английское public relations. Связи с общественностью – это термин, обозначающий односторонний, асимметричный процесс. В названии самого термина есть указание на отсутствие обратной связи, в то время как английский термин public relations содержит в себе указание на наличие обратной связи, на то, что это двусторонний, симметричный процесс. Термин связи с общественностью появился в результате калькирования филологом, не учитывавшим особенности и специфику предмета PR, поэтому PR-специалисты не считают этот термин адекватным.

Можно сделать вывод, что русские слова связи с общественностью, коммуникации с общественностью имеют национальную спе­цифику семантики относительно их английского соот­ветствия public relations.

В переводческой практике возможны случаи, когда концепты не вписыва­ются в систему имеющихся в языке лексических парадигм, являют­ся как бы несистемными, стоят в мыслительной сфере человека по отдельности, индивидуально либо входят в очень большие парадиг­мы, которые оказываются мало приспособленными для формиро­вания потенциальных семем. Если такой концепт надо вербализо­вать, переводчики используют свободные словосочетания или объяснения, прибегают к аналогичным словоформам.

В целом возможны следующие варианты соотношения концепта, семемы и лексемы в русскоязычном PR-дискурсе:

1) Есть концепт, есть семема, есть лексема. Обычные русскоязычные слова языка, которые впоследствии сузили свое значение и вошли в русскую терминологию PR – выставка, ярмарка, организация, коммуникация, кампания, общественность, средства массовой информации, слух, подкрепление, исследование, проблема, опрос, консультант, политика, сообщение, программа, викторина, выборы, каналы, распространение, символика и т. д.

2) Есть концепт, есть потенциальная семема, нет лексемы. В пределах русскоязычного PR-узуса мы находим много таких лексем. Например: заниматься пиаром (ср. англ. use PR-methods); лицо, занимающееся пиаром (ср. англ. PR-man, PR-specialist) и др.

3) Есть концепт, нет семемы, нет лексемы. Например, отсутствуют в русской концептосфере такие концепты, как текущая информация, не содержащая сенсации, которую следует отправлять регулярно для поддержания непрерывного потока новостей, исходящих из организации (ср. англ. backgrounder), организовывать для дирекции предприятия короткую встречу с журналистами (ср. англ. organize briefing) и др.

4) Нет концепта, нет семемы, нет лексемы – это крайний случай проявления национальной специфики языка и межъязыковой лакунарности.

Таким примером, на наш взгляд, является центральный термин области public relations. В печатных изданиях на русском языке можно увидеть тридцать шесть видов графического оформления для обозначения данного феномена: «риblic rе1аtions», риblic rе1аtions, Public Rе1аtions, PR, «PR», pr, «pr», Pr, pR, ПР, «ПР», Пр, ПИ-АР, Пи-Ар, ПиАр, Пиар, пи-ар, Пи-ар, пиар, «пиар», ПИАР, «ПИАР», СО, «СО», ОС, «паблик рилейшнз», паблик рилейшнз, связи с общественностью, общественные связи, общественные отношения, общественные коммуникации, коммуникации с общественностью, гармонизация отношений, социальные коммуни­кации, стратегические коммуникации, социальные отношения.

Это так называемые пучки обозначе­ний-аналогов, серии терминов или терминологические ряды, обо­значающие одно и то же понятие. Концепт Рublic relations внесен в русскую национальную концептосферу из другой концептосферы – английской национальной. Вот почему концепт первоначально формируется на коммуникатив­ной основе, на базе значения соответствующего слова, через объяс­нение значения широкому кругу носителей языка, и лишь потом, об­растая новыми смыслами и углубляясь, отрывается от значения и начинает самостоятельную ментальную жизнь. Филологи, анализирующие русскоязычную PR-терминологию в 2005 году, пишут только о двенадцати вербальных конструкциях, из чего можно сделать вывод, что их количество в русской логосфере увеличивается [7, с. 54], и в русской лингвокультуре присутствует их широкий спектр.

Заимствованные концепты, особенно абстрактные, такие как в предметной области Public Relations, обычно от­носятся к разряду одиночных, несистемных – им не сразу находится парадигма, не сразу формируется семный состав называющего их слова, переводчики могут их выразить описательными оборотами, транслитерировать на русский язык, давать с пояснениями и т. д.

Например: lobbying – закулисная обработка членов парламента, конгресса и т.п. [1, с. 430];

briefing – пресс-конференция, проводимая специалистом по связям с общественностью [5, с. 98];

zapping – «вырубание» рекламы, «бегство от рекламного сообщения», сознательное переключение на другой канал при начале рекламной паузы с просматриваемой телевизионной программы [2, с. 679].

Заимствованные концепты могут быть объяснены через перечислительный или синонимический ряд.

Например, для лексемы имидж в «Новом большом англо-русском словаре» Ю.Д. Апресяна дается следующей перевод:

 image – изображение; подобие, копия; воплощение, символ, образец; лицо, престиж, репутация; имидж [6, с. 773].

На наш взгляд, отсутствие стабильного языкового выражения для какого-либо кон­цепта еще не свидетельствует о его отсутствии, так как концепты могут не иметь общеязыкового выражения в силу тех или иных причин:

1)  они могут быть личными или принадлежать малой группе людей (тогда они будут иметь только личные или групповые названия, но не общеязыковые);

2) они могут не быть коммуникативно релевантными, то есть не нуж­даться в силу тех или иных причин в обсуждении, хотя при этом оста­ются структурными единицами мышления.

Языковая объективация национального концепта может осуще­ствляться лексемой, устойчивым сочетанием, фразеологической еди­ницей, свободным словосочетанием, перечислением группы сино­нимов, объяснением (объяснительной дефиницией), целым текстом. К системным средствам относятся первые три способа.

Как показало наше исследование, возможны ситуации, когда отдельная лексическая единица одного языка будет переводиться устойчивым словосочетанием на другой язы­к. Приведем пример на англо-русском материале: consulting – политическое консультирование. В этом случае о наличии лексических вакуумов мы говорить не можем, налицо просто разные структурные типы номинации концепта в различных языках.

Наш экспериментальный материал показал, что лакуны, если есть необходимость выразить соответству­ющий концепт в речи, переводчик заполняет «вре­менными» средствами языка – свободными сочетаниями, разверну­тыми объяснениями и т. д. Если компенсация осуществляется дос­таточно регулярно, соответствующее выражение может впослед­ствии стать устойчивой номинацией концепта – напр. лоббирование. Данная лексическая единица, являющаяся заимствованием из английского языка, передана через прибавление флексии к англоязычной основе.

Переводчик может объяснить словами практически любой концепт (правда объяснение может потребовать большого объема комму­никативных средств, вплоть до текста). Следовательно, любая лакуна может быть ком­пенсирована. Практика общей переводимости любого текста на любой язык – свидетельство невербальности концептуального мышления и воз­можности компенсации любого лексического вакуума.

Концепт всегда богаче по содержанию, чем имеющиеся лексичес­кие средства - вот почему необходимо использовать разные лексические средства для компенсации лакуны. Например, англ. consulting – русск. «политическое консультирование», «консультирование политиков», «консультирование политических лидеров с целью повышения их имиджа», «помощь депутату» и т.д.

Выявление расхождений в системе понятий, выражаемых PR-терминами двух языков, – новый важный шаг на пути межъязыковой гармонизации PR-терминосистем, обеспечивающей решение проблем перевода PR-терминов. Межъязыковая гармонизация отдельных терминосистем представляет собой одну из важнейших задач современного сравнительно-сопоставительного терминоведения, которое предполагает именно обеспечение тождественности кодирования понятий в системах английского языка и русского языка. Эта задача в принципе достижима, если носители этих языков используют единую систему понятий, нашедшую свое выражение в соответствующих терминосистемах. Поэтому при анализе проблем перевода PR-терминологии также необходима систематизация как лингвистическая, так и понятийная, то есть комплексное сравнительно-сопоставительное изучение PR-терминов на уровне понятий и языковых средств их выражения.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Англо-русский дипломатический словарь / Под ред. В.С. Шахназаровой. – М.: Русский язык, 2001. – 854 с.

2. Англо-русский словарь по рекламе и маркетингу/ Под ред. В.Б. Боброва. – М.: Руссо, 1999. – 752 с.

3. Англо-русский словарь / Под ред. В.К. Мюллера. – М.: Русский язык, 1990. – 843 с.

4. Вопросы теории и методологии / Под ред. З.Д. Попова. – Воронеж: ВГУ, 2002. – 308 с.

5. Гарнов, К.Д., Иноземцева, Н.Г. Англо-русский политический словарь. – М.: Руссо, 2005. – 812 с.

6. Новый большой англо-русский словарь / Под ред. Ю.Д. Апресяна. – М.: Русский язык, 2001. – 2496 с.

7. Карпова, О.М., Щербакова, Е.В. PR: проблемы терминографического описания. – Иваново: ИвГУ, 2005. – 184 с.